— Макс, только не злись на неё, ладно? Да, с ней непросто. Но ведь она всё-таки ваша бабушка.

— Макс, проснись, Настя опять плачет! — голос Артёма, младшего брата, пробивался сквозь сон. Он дёргал Макса за рукав, но веки казались каменными.

Усталость сбивала с ног. Хотелось накрыться подушкой с головой, исчезнуть в темноте. Тем более снова приснился папа — сидел рядом на ступеньках старого бабушкиного дома, гладил по голове и тихо говорил:

— Ну как ты, сынок? Тяжело тебе? Прости, что всё так получилось… Я не хотел… А Настя опять плачет…

 

Макс резко очнулся, едва не упав с кровати. Плач Насти был такой громкий, что даже он не мог игнорировать. Артём с тревогой наблюдал, как брат выкарабкивается из-под одеяла.

— Давно она плачет? — сонно спросил Макс, почесав голову и подойдя к кроватке. — Ну и голос у тебя, сестрёнка. Мамы пока нет, она только утром придёт. Иди-ка сюда!

Настя покраснела от крика. Макс быстро поднял её на руки, Артём подал чистый подгузник. Макс прижал малышку к себе.

— Ну и запах! Всё понятно, ты по делу кричала! Только, может, потише, а то соседи ещё не все проснулись. Сейчас всё решим.

 

Услышав знакомый голос, Настя чуть притихла, а вскоре уже жадно пила из бутылочки, которую приготовил брат.

— Обжорка! — с нежностью шепнул Макс, поцеловав сестру в лоб. Он уже умел распознать — у неё нет температуры. — Не могла подождать маму, да? Впрочем, и правильно — она придёт уставшая. Доедай и будем досыпать. Тем более Артём уже спит.

 

— Вот кто у нас молодец! Уже дрыхнет, не то что мы, да, Настя?

Полугодовалая девочка причмокнула и выпустила соску. Макс осторожно положил её себе на плечо и стал ходить по комнате, поглаживая по спинке.

— Вот и хорошо. Теперь — в кроватку. — Он аккуратно уложил сестру и глянул на часы.

 

Спать или нет? До будильника час с небольшим. А у него “тройка” по биологии и “двойка” по физике. Сам виноват — нечего было играть в морской бой на уроке. Теперь точно спросят. Надо повторить хотя бы два параграфа. А то скоро собрание — не хочется, чтобы мама из-за него стыдилась.

— Максим! Это никуда не годится! Ты вечно опаздываешь! Ещё раз — и к директору!

 

Словно объяснишь ей, что опаздывает он не специально. Просто мама иногда задерживается на работе, а ему приходится быть нянькой Насте и отводить Артёма в садик. Оставлять их одних нельзя. Только и рассказать об этом нельзя — у мамы будут проблемы.

Если бы папа был жив… тогда бы всё иначе. Мама сидела бы дома, как раньше. И не пришлось бы снимать квартиру после того, как бабушка их выгнала.

 

Макс старался не думать о бабушке. Он не знал деталей конфликта, но догадывался. Та всегда говорила громко, часто — обидно. После похорон она пришла домой и, дождавшись, пока мама увела детей, обрушилась:

— Всё из-за тебя! Нарожала детей как крольчиха! Он и надорвался! Сколько сердце выдержит? Это ты его до могилы довела! Бессовестная!

 

Макс не выдержал. Ворвался в комнату, несмотря на мамины слёзы и протесты:

— Хватит! Ты ничего не знаешь! Не смей маму обижать! Папа нас любил! Сам хотел детей! Мама его уговаривала остановиться, помощи не было — одни упрёки и крики! А ты… только и умеешь, что ругаться! Не приходи больше. Мы теперь не с тобой.

 

Он до сих пор помнил, как бабушка смотрела на него. Несколько раз открывала рот, но говорила с трудом:

— Ты ещё мал, чтобы мне указывать…

— А больше некому заступиться за маму. Я не дам её в обиду. Никому.

 

Он сидел рядом с кроваткой Насти, слушая её ровное дыхание. Почти заснул, когда послышался тихий скрип двери.

— Макс… — мама вернулась, стараясь не разбудить малышей.

Он вышел в коридор. Уставшая, с бледным лицом, но с теплотой в глазах.

— Как вы тут? — спросила, снимая пальто.

— Всё нормально. Настя плакала, я покормил, Артём уже спит.

— Спасибо, мой родной… Прости, что тебе всё время приходится быть взрослым.

— А кто, если не я? Мы же команда.

Она улыбнулась, но вдруг слёзы заструились по щекам. Он обнял её.

— Всё будет хорошо, мам. Обещаю. Мы справимся.

 

Наутро бабушка всё-таки пришла. Без звонка. Макс увидел её из окна — тащила тяжёлую сумку и банку солений. Он напрягся, хотел не открывать. Но мама подошла:

— Открой, Макс. Я поговорю.

Он впустил её. Бабушка только кивнула.

— Настя спит, — буркнул Макс и ушёл.

 

С кухни доносились голоса. Не резкие. Один раз бабушка даже всхлипнула. Потом — тишина.

Мама вышла первой:

— Всё нормально. Она просто одна теперь.

— А мы? Мы же тоже семья? — тихо спросил он.

— Семья — не всегда идеал. Бывает больно, трудно. Но если есть шанс изменить… это уже много.

 

Бабушка стала приходить по субботам. То пироги принесёт, то молоко. Настя к ней быстро привыкла. Артём поначалу сторонился, но потом перестал прятаться.

Макс общался мало, но вежливо. Однажды вошёл на кухню — бабушка пела Насте колыбельную. В глазах — слёзы.

— Ты у меня тоже маленьким был. Засыпал на моих руках… А теперь вон какой сильный вырос. Прости, если я чего не так…

Макс молча налил ей чаю и сел рядом.

— Настя любит, когда поют перед сном.

 

Это стало началом.

 

 

Прошёл месяц. Макс получил “четвёрку” по биологии, а по физике — “пятёрку”. Классная даже похвалила.

— Макс, ты как подменённый! Молодец!

Он лишь пожал плечами. Вечером показал маме тетрадь.

— Это тебе. Чтобы не волновалась.

Она засмеялась и поцеловала его.

— Я тобой горжусь, сынок.

 

 

Весна пришла быстро. Снег исчез за неделю, солнце заливало комнату. Настя уже сидела, Артём учил стихи.

Макс проснулся однажды и понял: ему больше не страшно. Ни бабушка, ни школа, ни усталость. Потому что они вместе.

Они — семья.

 

 

Летом все поехали на дачу. Настя впервые увидела траву, Артём катался на велосипеде. Бабушка пекла пирог, Макс помогал в огороде.

Вечером они сидели на крыльце — вся семья.

— Хорошо тут… — сказал Макс. — Спокойно.

— Потому что ты рядом, сынок, — ответила мама. — Ты — наше всё.

Он посмотрел в небо. Там, среди звёзд, будто услышал голос отца:

— Горжусь тобой…

 

Он крепко сжал мамину руку.

Да. Всё правильно.

Потому что даже в самой обычной семье можно найти главное — любовь. И силы жить. Вместе.